Eurosport.ru поговорил с диагональным сборной России Максимом Михайловым об уровне команды на Олимпиаде и чемпионате Европы, кризисе с золотой молодежью, разнице подходов Алекно и Саммелвуо и отношении к лимиту в волейболе и футболе.
Максим Михайлов провел в Токио-2020 четвертую Олимпиаду – он диагональный национальной команды с 2008 года. За это время №17 собрал коллекцию из всех медалей, а серебро взял в Японии в августе. В интервью Eurosport.ru Михайлов сравнил волейбол 10-летней давности с современным, рассказал о проблемах с золотой молодежью, причинах провала сборной на ЧЕ-2021, разнице тренерских подходов Владимира Алекно и Туомаса Саммелвуо и о том, что его связывает с Криштиану Роналду.
– Пока вы залечивали травму после Олимпиады, наверняка смотрели старт АПЛ. К тому же вы читали биографию сэра Алекса Фергюсона, признавались в симпатиях Роналду и прямым текстом говорили, что переживаете за «Манчестер Юнайтед». Как отреагировали на его камбэк на «Олд Траффорд»?
– Был очень рад. За них давно: первая команда, за которой я стал следить и за которую болел. В то время он сыграл немаловажную роль, сейчас рад, что он вернулся и продолжает показывать высокий результат.
– Роналду – человек, на которого вы равняетесь?
– Считаю его одним из лучших игроков. Лучший – это не тот, кто сыграл один сезон на уровне и забил 50 мячей, а кто поддерживает его на протяжении последних 15-16 лет. Любой спортсмен, да и неспортсмен, захочет быть Криштиану Роналду.
– Часто человек симпатизирует тем, с кем у него похожие ценности. Что-то кроме любви к спорту вас объединяет?
– Образ жизни. И вне спорта в том числе. Читал книги, как он проводит досуг, как питается, что может позволить и не позволить – впечатляет. Любому спортсмену это нужно взять на вооружение. Ведь это наше качество жизни, которое влияет на состояние. А как ты себя чувствуешь, так и живешь.
– Отличный прыжок еще, думаю. Он взял высоту в 256 сантиметров в Лиге чемпионов. Пойдет? Стал бы топовым волейболистом?
– Безусловно, не топовый прыжок. Но ничего, можно рассчитывать на вполне качественного игрока. Сейчас волейбол в другом направлении развивается: много невысоких игроков, которые могут компенсировать высоту прыжка техникой и пониманием волейбола. 20 лет назад, если ты меньше 1,90 метров, тебя бы не взяли в команду. Сейчас – границ нет.
– Вы пропустили осенний чемпионат Европы по медицинским показаниям. В какой вы сейчас физической форме?
– Я приступил к тренировкам недавно. В районе двух недель не мог делать никакие нагрузки. К полноценному объему работы вернулся только через месяц – 10 дней назад начал тренироваться с «Зенитом» в Казани (интервью проходило 13 сентября – Eurosport.ru). Пока только на пути к кондициям.
– То есть на Олимпиаде в Токио вы вновь играли с травмой?
– Не сказал бы, что она мне очень сильно мешала. С этой травмой можно жить и играть. Так что появилось окно, где можно и нужно сделать эту плановую операцию. Потому что помимо сборной есть еще и насыщенный клубный сезон. Была договоренность, что мы проведем операцию до Лиги наций или после Олимпиады. Остановились на втором варианте, так как переживали, если что-то пойдет не так. Могли бы просто не набрать форму. Это не та операция, без которой нельзя жить. Но сделали ее, чтобы не возникло осложнений в течение сезона.
– Какая это травма?
– Это не конечности. Накопительная внутренняя травма, связанная с плохими анализами крови.
– На болеутоляющих вновь играли?
– Нет, нет. Здесь травма беспокоила не своей болью, а на гормональном фоне – организм достаточно сложный процесс переживает. И если ты выходишь с недостатком гемоглобина и витаминов, то просто банально не можешь играть на фоне усталости. За счет дополнительных аппаратов мы поддерживали состояние, так что не скажу, что плохо себя чувствовал.
– На Олимпиаде сборная показала, что любит силовой волейбол. Но почти во всех игровых видах полезно менять тактику. Россия может быть вариативной, играть от соперника?
– Согласен. Будет вариативность – процент успеха возрастет. Тогда ты сможешь сам использовать навыки более разнообразно. И в любой сложной ситуации иметь два, три, четыре решения. Это большой плюс, но и работа.
– Саммелвуо сейчас этим и занимается? Строит новый волейбол на ближайшие два-три года?
– Он стал больше внимания уделять европейскому волейболу, где нужно подержать мяч, правильно скинуть, отыграться, на подаче действовать более агрессивно, с меньшим количеством ошибок. Естественно, он не убрал силовую часть. Но каждый игрок должен иметь запасной план, если что-то пойдет не так или если на травме или после. Тем более спортсмен может показывать различный волейбол: подстраиваться как под своего связующего, так и под соперника.
– Этой самой хитрости не хватило в финале в Токио против вязкой Франции?
– И этого не хватило. Но не считаю, что мы по всем параметрам уступили сборной Франции. Игра была равной, но где-то устойчивости, универсализма как раз не хватило. А Франция тем и хороша, что ее игра тягучая. Команда все время держит какой-то средний уровень. Они затаскивают соперников в свой волейбол, что случилось с нами. Первый сет, который мы должны были выигрывать, провели очень хорошо. Но как раз за счет этих качеств они затащили в эту игру, и нам приходилось все время догонять, отыгрываться. А тогда нужно быть максимально загруженным, рисковать, думать о счете. В конце не хватило везения, опыта. Этим составом Франция играет давно. Наша команда все время меняется – один, два, три человека добавляется. Это тоже сыграло роль.
– Вы говорили, что в России мало топовых доигровщиков. Даже казанский «Зенит» сталкивался с этой проблемой. Поэтому на эту позицию и стали наигрывать вас как в клубе, так и иногда в сборной?
– С молодежью сейчас проблема. Нет хороших людей массово, лишь один-два человека появляются, но не для национальной сборной. Не хватает в волейболе доигровщиков – это одна из самых сложных позиций в спорте: те люди, которые решают исходы матчей. Если сравнивать сборную с другими, то у нас нехватка. То же самое в клубах. Эти дыры, безусловно, закрывают легионерами.
– Это основная их позиция?
– Их берут под самые важные позиции, где люди приносят большое количество очков. Это доигровщики и диагональные. В России, в основном, берут на эти позиции. За счет того, что у нас разрешено лишь два легионера – во многих странах это три и больше – в Суперлигу берут только топовых. У нас сильный чемпионат. Думаю, Россия входит в топ-3 или даже в топ-2 лиг мира. Первая – Италия. За счет большего числа легионеров, которым разрешено там играть, они и держат марку на протяжении десяти лет.
– Как вы относитесь к лимиту на легионеров в российском волейболе и футболе?
– В Суперлиге однозначно я за лимит, равный двум легионерам: у нас много молодых и сильных игроков. В футболе против лимита – конкуренция поможет развитию россиян. Конечно, это не 11 легионеров в команде на поле одновременно. Именно в этой конкуренции русские футболисты смогут расти. А если глобально, то нужно кардинально менять всю систему подготовки игроков, начиная с детского спорта.
– Вы когда-то определили Владимира Алекно как тонкого психолога. В этом плане Туомас Саммелвуо уступает?
– Разные характеры, менталитеты. Владимир Романович уже у руля сильных команд 15 лет, Туомас только начинает. Чтобы чувствовать команду, нужен определенный опыт. Важно понимать характер и личность людей, которых нужно останавливать каким-то веселым словом, других – заставлять. Индивидуальный подход в командном спорте – очень важный пункт. Особенно в нынешнее время, когда народ разношерстный.
– Как тогда описать главного тренера?
– Это тренер с европейским подходом, который доверяет людям. Готов жертвовать собой ради результата и все эмоции держит внутри команды. Он может достаточно хорошо нагрузить сборную, но в то же время знает, что отдых – важная часть успеха.
– Какой из подходов комфортнее для игрока?
– Много игроков, которых приходится заставлять работать. Дяденька с палкой, который будет вокруг ходить, кричать. Считаю, что важно иметь различные подходы к разным людям и поколениям.
– А для национальной сборной России какой эффективнее?
– Если судить по результатам, то эффективнее – более жесткий. Не знаю, с чем это связано. Из-за народа, который находится в команде, либо это стечение обстоятельств. Но, опять же, до этого не было практически европейских тренеров. У нас за всю историю тренеры требуют дисциплины, они более жесткие, следят за выполнением максимальных установок. Сейчас появился Туомас – первый коуч, который дает свободу игрокам и игрового творчества. Этот подход тоже имеет место быть. Чтобы игрокам перестроиться и достичь результата, нужно какое-то время.
– Кто сейчас в отсутствии Алекно этот самый ментал-коуч?
– В команде его нет. Сейчас каждый сам себе психолог. Многие в него не верят, некоторые боятся и стыдятся, не понимают и не хотят. Поэтому я прихожу к выводу, лучший психолог – ты сам. Пользовался, конечно, его услугами, но сложно найти именно спортивного в России. В Америке много коучей под конкретный вид спорта.
– Нечасто вы можете видеть игру со стороны. Причины слабого выступления на Европе-2021 можете назвать?
– Олимпиада – пик формы и для меня, и для ребят. Наверно, тяжело морально перестроиться с одного турнира на другой. Ведь немного было времени. Когда ты показываешь результат на очень крупном турнире, то сразу переключиться могут только гении. Думаю, что где-то не хватило ментальной подготовки, но и физиологию не обманешь. Тут тяжело требовать от игрока, когда он выдал максимум за три недели до старта чемпионата Европы. Если посмотрим на призеров – это команды, которые не участвовали на Олимпиаде, либо выступили там неудачно и рано вылетели. Сыграть два турнира на одном уровне практически невозможно.
– Россия без вас также неуверенно прошла и Лигу наций. Вопросом задаются все: важный факт успеха сборной – Максим Михайлов в диагонали?
– Наверное, не соглашусь. Не думаю, что один человек может изменить результат или ход турнира. Без Виктора Полетаева и меня у сборной были бы хорошие шансы при, наверное, разных но: если бы турнир не проходил в олимпийский год, не было бы травмированных игроков. Да и с сеткой не повезло – с Польшей мы встретились уже в четвертьфинале.
– Сергей Тетюхин сказал, проиграли, потому что нет человека, который действительно ключевой, который ведет за собой.
– Абсолютно согласен. Было видно, что наши игроки с первой партии не попали в игру. Нужен был человек, через которого бы в это время и строилась игра, чтобы другие могли войти в матч удачнее. Посыпались все. Если один-два игрока держат удар, то другие, если команды играют на равных, могут подтянуться. Тетюхин, наверное, себя вспоминал в 2012-м – он стал одним из стержневых игроков. Сергей не был суперзвездой, как Леон, который может за матч 40 очков взять. У него был средний уровень, который держал всегда и везде, а другие игроки могли рассчитывать на это – на то, что могут войти в игру за счет таких людей: они не выпадают сразу, не проигрывают в треск.
– Как таких воспитывают?
– Это характер и опыт. Как подготовить себя к стрессовой ситуации и выйти на решающую игру, не перегореть, не расстроиться. То есть это больше моральный аспект, не технический. Стрессоустойчивость – самый неизученный элемент в волейболе, в котором есть большущий потенциал у сборных. И, в частности, у России, которая частенько играет ключевые игры очень плохо.
– А вы этот самый Сергей Тетюхин для сборной в 2021-м?
– Нужна тренерская оценка, распределять роли – специфика коучей. На больших матчах личности и формируются, когда нужно переступить через себя. Сразу видно, кто за собой поведет, а кто сделает шаг назад.
– В период травм вы отстраняетесь от спорта, волейбола и сборной, чтобы себя лишний раз не расстраивать?
– Понимаю, что я часть команды. Тяжелее со стороны наблюдать за этим, чем находиться там. И списывались, и поддерживал ребят. Но грань держать надо: не навязываться, но быть рядом в нужный момент. Смотрел по возможности все матчи.
– Молодежку просвещали?
– Люди на достаточно высоком клубном уровне играют и в сборной находятся не первый год, так что это были просто слова поддержки. Если кому-то нужно, спросят сами. Лишняя смысловая нагрузка игроку не нужна.
– А Егор Клюка обращался за советом? Ведь он вынужденно перешел с любимой диагонали в доигровку, как когда-то и вы.
– Егор сам начинал с позиции диагонального. Так что он был физически и психологически готов к этой позиции, да и сам давно хотел сыграть. Что мы и увидели по чемпионату Европы. Поэтому Егор молодец, ведь такие универсальные игроки, которые могут закрыть несколько позиций – очень большая редкость. Но и плюс для команды.
– Много таких универсалов?
– Сейчас все меньше и меньше. Лет десять назад волейбол был более общий: каждый начинал с одной позиции, переходил на другую, играл вообще на третьей. Не было четкого разделения. Сегодня же стало все очень определенно: играешь на одной позиции и никак иначе. Другие элементы и не нужно уметь делать. Есть некоторые игроки, которые на таланте, благодаря детско-юношескому волейболу остаются универсалами, но это больше редкость, чем закономерность.
– А кто это?
– Мэттью Андерсон, безусловно. Вильфредо Леон, Егор Клюка. Используются такие игроки очень редко, так как нужно знать и уметь выполнять все элементы.
– А с чем это связано?
– Волейболисты думают, что лучше изучить досконально свою позицию: не стоит тратить время на разные элементы – достаточно сконцентрироваться на своей технике. И если игрок не умеет делать что-то другое идеально, то значит, это ему и не нужно.
– Отсутствие трех диагональных из-за травм на этом чемпионате Европы и провал на приеме – это какой-то знак? Как раз универсальности не хватает в сборной?
– Конечно, универсальные игроки нужны всем. Вопрос, как ты игрока подготовишь и воспитаешь? В нынешних реалиях это очень тяжело. Тем более ты восемь месяцев находишься в клубе. Возможно, эти задачи нужно ставить не тренерам сборной, а клубным коучам. Но и там не могут. Сложно найти какую-то золотую середину. Решение проще искать в детско-юношеском спорте, а в этой области большой упадок. Нет золотой молодежи, которая бы могла уже подключаться и помогать национальной сборной.
– 1995 год вы называли золотой молодежью: Волков, Полетаев, Панков. Они уже возрастные?
– Сейчас в волейболе возрастной порог низкий – начинают играть ребята в 19-20 лет за национальные сборные. Италия выиграла чемпионат Европы. Средний возраст игроков – 22 года. И там 25 лет – это уже, наверно, зрелый волейболист, на которого должна равняться как раз эта самая молодежь. Очень рад за Италию: молодые диктуют свои условия, стиль волейбола. Наверное, за счет этого и добиваются успехов.
– Какой им волейбол ближе: силовой или тягучий?
– Молодые проповедуют техническую игру: держат мяч, любят скоростной европейский волейбол. Если взять нашу молодежь, то в сборной пропагандируют силовое направление, потому что этому учат с детства. Почему бы не использовать сильные стороны, ведь игроки физически очень сильны? Наверное, глупо терять это преимущество.
– За спиной четыре Олимпиады. Какая сборная, по вашим ощущениям, самая сильная: более крепкая, креативная, силовая?
– Волейбол разный, и точного ответа у меня нет. Так что не сказать, что команда 2012-го сильнее сегодняшней сборной. Когда я только пришел в 2008-м, люди толком не могли подавать силовую первой. Сейчас тот же Леон под 130 километров в час вводит. И таких леонов уйма. Быстрых, техничных тогда было мало – лишь три-четыре у топовых команд, сейчас больше десяти. Да и волейбол стал популярнее, им занимаются намного больше людей. Некоторые страны его полюбили – он там национальный вид спорта. Как в Польше и Словении.
– Как и в России, думаю. Домашний чемпионат мира через год. Вас ждать?
– Может быть. Не знаю, далеко не смотрю. Даже не буду заявлять. Тяжело представить, что будет дальше. Желать и хотеть это одно, а как все будет на самом деле – другое. Нет смысла загадывать.
– Предчувствуете ажиотаж? Это же первые международные соревнования с 2018-го в стране после пандемии.
– Видно, что идет популяризация волейбола: строятся залы. Начинают даже продаваться билеты. Ажиотаж создается. Но до чемпионата мира год, все внимание – на клубный сезон не только у меня, но и зрителей волейбола.
– Кстати, в «Зените» вы встречаете новичка – связующего сборной США Мика Кристенсона. Ждете?
– Интересно. Один из лучших связующих в мире: по передаче, да и по менталитету. Много где поиграл. Не раз сталкивались на противоположных концах сетки. Интересно, какой он человек. Что Мика привнесет в команду, ведь не секрет – большой процент успеха зависит от связующего.
– Куда будет пасовать вам?
– В диагональ. Там буду начинать сезон.
Беседовала София КОЛОДКИНА
Источник: www.volley.ru
| Твитнуть |
